«Кому теперь это нужно?»

«Сперва был шок, который длился примерно 2 месяца. За это время мы с парнем успели дважды купить билеты в другую страну, распродать часть ненужных вещей, которые точно не возьмем с собой, и найти более стабильную работу, чем мой фриланс. Забегая вперед, скажу, что мы остались в Москве, так как в авиакомпаниях в марте был бардак и постоянные отмены рейсов. В итоге я поставила себе более ясную цель — не уезжать, куда глаза глядят, а искать страну для переезда на всю жизнь. К тому же я давно мечтала об этом, но постоянно откладывала. Относительно творчества, могу сказать точно — никогда не думала, что останусь без работы. Обесценивать свои знания и творчество мне несвойственно. Откладывала создание портфолио уже 2 года. Весной поняла, что так уже нельзя. Собрала любимые проекты и отправила портфолио в разные агентства. Был период, в марте, когда очень хотелось объединиться с художниками и создать свой кружок, островок безопасности с возможностью высказывания, но я испугалась… Меньше всего мне бы хотелось попасть в тюрьму или чтобы кто-то пришел с обыском, поэтому я часто отмалчиваюсь. Мне грустно, что я не могу говорить о том, что я думаю, без страха.»

«Поначалу руки не поднимались. И у меня был проект в начале марта, он по теме косвенно пересекался с повесткой, но мне вставили палки в колёса и ничего не получилось, даже за мой собственный бюджет. Я никогда не отражал политику и актуальные темы, кроме экологии и проблем общества потребления, в творчестве. Путешествия по-другому теперь строятся. Хотя мы были подготовлены коронавирусом, некий кризис у нас уже был. В общем повестка отразилась на моём настроении, творчество это не задело, не смотря на то, что присутствует некое затишье. Мне помогает ещё слушать историю, это успокаивает, я понимаю, что это не конец. Когда что-то запрещают, это наоборот может дать какой-то толчок к развитию. Вот например я слушал про Николая I, и все виды искусств, что любил тиран — не развились, а то, что он гнобил — наоборот развилось. Если реально не можешь повлиять на ситуацию, то не нужно себя загонять сильно, а нужно заниматься тем, что действительно в твоей компетенции.»

«Первая мысль — „не может этого быть“. Сразу пошла смотреть сториз друзей с Украины, а там сирены и фото очевидцев. Жар. Холод. Страх. В феврале я уволилась, чтобы заниматься творчеством, а 24 февраля все померкло, потеряло смысл и актуальность. Все творческие планы рухнули. Казалось, на фоне событий, моя деятельность не имеет значения и всё неважно. Первая картинка была нарисована в порыве отчаяния. Это был оборванный цветочек с надписью „Весна…“. Он получил отклик. Мне стали писать „зин, рисуй, это хоть как-то спасает“. Раньше я устраивала рисовальные часы в инсте. Решила повторить и задала вопрос „как вы себя ощущаете?“. Ответы были: „очень страдающая слякоть“, „я овощ в истерике“, „свобода, который сшили новые ботиночки, но оторвали ноги“… и много других тревожных сравнений. Я их нарисовала. После устраивала такие рисовальные вечера — скетчи для поднятия духа и осознанности, что мы не одни, те кто посыпался и не может собраться. Я приняла решение творить, ведь искусство и правда спасает. Меня и зрителей. А ещё помогает заработать денег на жизнь и помощь тем, кто в ней нуждается. Стала вписываться в благотворительные проекты, нарисовала 1 июня картинку для фонда „Игра“ ребята помогают деткам с двигательными нарушениями. И картинку для проекта помощи беженцам. Как бы это не звучало, я стараюсь адаптироваться и в новой реальности не растерять, что я люблю. Быть полезной и вдохновляющей, чтобы силы творить были, даже в условиях тотального ахуя (краха).»

«Вся эта ситуация конечно же отразилась на творчестве, на состоянии и мыслях. У меня на Украине родственники есть, дед погиб в возрасте 93 лет. И всё это очень расстраивает и влияет на мировосприятие. В самом начале меня в соц. сетях начали долбить гиперактивные пропагандисты, присылать мне фотографии руин, трупов, писать мне „почему я не выкладываю призывы остановить это“. Убийства, оружие, города в руинах, решать конфликты кровопролитием — в этом нет ничего хорошего, особенно в 21 веке, но я понимаю, что мало что могу сделать для того, чтобы это закончилось. Что касается творчества, как заработка — много хороших заказов, крупных и денежных. Я как топил за символизм по защите природы, так и продолжаю. А картины не особо сейчас идут, почти не заказывают. Ко мне обращались с гос. заказом по поводу росписи в военной тематике, пропаганды, но у меня есть принципы я не рисую оружие, военные действия и всё, что связано со смертью и несёт смерть.»

«Одна из важных частей жизни — установление отношений с дьяволом. Не отказываясь, не противореча, не противясь. Не стараясь забыть об этой необходимости или отменить её, выбросить из головы или остановить. Мастерство жизни — воспринимать всякое событие как необходимое и неотделимое от самой жизни. Безусловно, я далека от мастера и ***** для меня сильное потрясение, но я осознавала важность этого потрясения и не пыталась отбросить это, отвернуться, вытеснить или подавить. Сильное событие сопровождается теплом или током прямых переживаний. Пространство сжалось, схлопнулось, многие смыслы растворились, но метод остаётся методом. Единомышленники перегруппировались, но законы не перестали работать: агрессия множит агрессию, страх множит страх, насилие множит насилие. Для меня солидарность с моими — это солидарность с теми, кто хочет жить несмотря ни на что. Не побеждать, а именно жить. Тот, кто побеждает в битве, никогда не перестанет воевать.»

«Сначала шокировали, потом, конечно, пришлось как-то перестраиваться. Это касается и материалов, и внутреннего какого-то запаса. Усложнилось всё вокруг, поэтому основная перестройка — это переход к осознаю, что дальше будет немного тяжелее. Сначала показалось, что всё стало невыносимым и невозможным, но в этом ощущении пришлось расслышать, что можно справиться и что всё будет хорошо. Будет просто по-другому. Короче это про то, что ограничения дают новые возможности и более осознанный подход, и местами более бережный и открытый к людям. Отразилось это и на работах. Они стали сами по себе от этого более наполненными, потому что: во-первых, я в них вглядывался максимально, когда делал, чтобы не отвлекаться на то, что происходит во вне; во-вторых, люди видят вещь, которая появилась не смотря ни на что и её ценность в их сознании становится больше.»

«Когда всё началось, в творческом плане я „онемела“ и погрузилась в стагнацию, было ощущение бесполезности, что это никому и мне ничего не даст, это „творчество“ теперь никому не нужно. Но в процессе развития „повестки“, я поняла, что невозможно ничего не делать. Многие друзья и те, кто в творческой сфере, говорили: ничего не делая ты занимаешься саморазрушением. Нужно направить потенциал в развитие и делиться. Есть тибетская пословица: любая беда может стать хорошей возможностью. Я переживала разный спектр эмоций, был внутренний диссонанс. Но, чтобы я не переживала внутри себя, в творчестве это не транслирую. Есть много крутых художников, которые эмоционально выражаются через свои работы и это их путь, я же, благодаря творчеству, справляюсь с кризисными моментами жизни и делюсь тем, что я умею.»

«Весь мой налаженный рабочий механизм посыпался. Он не сразу сломался, просто с каждым днём что-то очень важное и нужное из этого механизма отваливается. Приходится искать и заменять новые „детали“ на ходу. Международные переводы сейчас почти невозможны без посредников. Оказалось, что в среднем, крипто кошелек будет иметь 1 из 20 заказчиков. Так же, в основной мой рабочий процесс входит международная отправка и получение через почту разного рода продукции (игрушки, холсты, мерч), тут тоже все очень туманно и грустно. Если посылку каким-то чудом удалось отправить, то тут никаких гарантий вообще нет. И всё это конечно за скобками эмоциональной составляющей. Первые месяцы не было сил и абсолютно никакого желания что-либо делать, да и смысл в том, чем я занимаюсь, тоже размылся. Но без творчества становилось только хуже, ведь это лучший способ хоть как-то абстрагироваться и хоть немного отвлечься от пролистывания чудовищных новостей. Ну и ипотека… к сожалению банк не воспринимает мои ментальные чувства как уважительную причину по не оплате…»