«Нет, пожалуй, не хочу.»

Когда началась вся эта ерунда с коронавирусом, я очень плохо себя чувствовала и мне хотелось какой-то стабильности. Практически каждый день, даже когда детские площадки были закрыты, я начала выходить и качаться на качелях. До сих пор я это делаю: просто слушаю музыку и думаю. Мне это очень помогает сконцентрироваться и решить какие-то проблемы. 

 Хочу ли стать взрослой? Нет, пожалуй, не хочу. Я хочу получить независимость, но меня пугает ответственность.

 Если стану взрослой я, то станут взрослыми и мои друзья, и у них будут проблемы, которые они должны решать. Помочь выбрать кроссовки — это не то же самое, что помочь выбрать, какую ипотеку брать в банке. Взрослый человек касаемо всего принимает решения, а это всегда страшно. 16-17 лет — это самый приятный для меня возраст, мне нравится его проживать.

Меня отправили на бокс в семь лет. Я спарринговался каждую неделю по три раза. Моя агрессия и вспыльчивость появились, наверное, из-за этого. Занимался до четырнадцати, потом пошёл в зал. Сейчас я вернулся на бокс. У меня много душевных проблем, нужно куда-то изливать свою боль, так что я избиваю грушу или людей, который осмысленно идут на тренировку.

Меня пугают люди и их поступки. Это как со страхом темноты. Ты не боишься темноты, ты боишься того, что скрыто во тьме. Я боюсь поступков людей, таких как насилие — ментальное и физическое. Если это ментальное, то я не защищаюсь и не стараюсь как-то оскорбить в ответ. В этом плане я достаточно смиренный человек. Физическое насилие вызывает у меня желание подраться. От физического насилия сложно убежать или скрыться, так что лучше бить в ответ. Если я буду бить в ответ, то я буду уверен в том, что не только я один по шапке получу.

Бабушка в каком-то смысле заменила мне маму. В этом нет ничьей вины, и я даже рада, что меня воспитывали бабуля с дедулей, а только потом я переехала к маме. Когда бабушка умерла, я не вылезала из кровати неделями и почти все время плакала. 

Смерть меня пугает не как-то, что переживу я, а как-то, что я буду свидетельствовать. После смерти бабушки я боюсь этого ещё сильнее. Ты сидишь и улыбаешься человеку, а на следующий день его нет и уже некому улыбаться.

Olympus superzoom 160 — фотоаппарат, на который я уже год стараюсь запечатлеть столько моментов, сколько позволят уместить в себя 36 кадров с каждой катушки пленки. После смерти бабули это стало еще нужнее. Наверное, не только мне, но и людям, которые меня окружают. По крайней мере, будет над чем поразмышлять, посмеяться и поплакать — лет эдак через десять, двадцать.

Надо постепенно вливаться в жизнь. Работать надо, денежка появляется не просто так. Я и работал уже, и опыт работы был такой, сложный.

Ночью ездили на работу, два часа от Москвы на электричке. Пять мостов вдвоем с товарищем чистили от снега. В камни врывались через каждые два метра. И снег ещё мокрый был. Мы приехали в полночь, посидеть погреться негде. Почистили, а нам сказали: «Вы едете еще на два моста». Мы сказали, что больше не будем чистить и поехали домой. В итоге мне две тысячи скинули, а товарищу нет — сказали, что не отработал. 

Когда ты маленький, вышел играть в футбол, купил кока-колу, сидишь, сухарики жуёшь, проблем вообще никаких. А сейчас у меня жизнь средняя между «сидеть и сухарики кушать» и решением проблем. 

А так вообще я мечтаю помогать людям как-то. Почему я в спасатели и пошёл — чтобы помогать людям. Мне хочется делать добро, потому что это очень приятное ощущение, когда благодарят за твоё добро.

Это место напоминает мне о прошлом лете, когда мы с подругой брали покушать в KFC и шли в парк на эту лавочку провожать закат. Здесь мы разговаривали обо всем, фоткались и наслаждались видом. Потом я приходила сюда с молодым человеком. 

Я учусь в особенной школе, закончила 10 класс. Школа специализируется на лечении детей с плохим здоровьем. В будущем хочу стать психологом. Очень хочу помогать людям, потому что сама являюсь человеком, которому нужна психологическая помощь. У меня много переживаний по поводу жизни, друзей, родных и больше всего по поводу здоровья. Я мечтаю, чтобы никто никогда не болел.

Ярких воспоминаний у меня было много, но выделить что-то одно сложно. Может быть, это первый поцелуй. Это было год назад, я был влюблён… И сейчас — у нас до сих пор отношения. Нравилась она мне давно, и я искал подходящего момента, когда мы собирались с друзьями. Я не понял, как это произошло. Это было превосходно. 

На съёмку с собой я взял крышку от рэдбулла на цепочке. Когда мы только начали общаться с Аней, я увидел у неё такую штуку и мы с ней решили, что это будет что-то наше, общее. Потом у нас появились половины сердца на магните.

Я учусь в школе для детей с ограниченными возможностями. Это реабилитационный центр. У меня там работала бабушка и я пошла туда учиться, а потом выяснилось, что у меня искривление позвоночника и мне пришлось там остаться.

Хочу, чтобы люди были добры друг к другу. Много подростков сталкиваются с буллингом. Как раз у нас в школе есть дети с особенностями, а есть подростки, которые хотят быть круче за счет их принижения. Я понимаю сейчас, что эти люди пытались скрыть свои проблемы за счёт обзывательств.

У меня есть знакомая, которую обзывали из-за того, что она не подходила под стандарты людей. Из-за этого она наносила себе вред, потому что не знала, как справиться с буллингом. Так ей становилось легче. 

Почему-то взрослые не придают значения проблемам детей. Говорят: «Какие проблемы, вот у меня завалы на работе…». Получается, взрослые обесценивают важность ситуации. И это как снежный ком: в дальнейшем будет только хуже.